Война России против Украины негативно сказывается на уровне преступности в России. К такому выводу пришли сотрудники Уральского юридического института МВД России. На текст их доклада обратила внимание русская служба ВВС. Журналисты отмечают, что это крайне редкий случай, когда представители российской правоохранительной системы анализируют ситуацию, связанную с войной. В докладе говорится, что СВО (так в России называют войну) коснулась каждого россиянина, поскольку она уже сказалась на криминальной ситуации в стране. Количество помилованных заключенных может составлять десятки тысяч, в том числе осужденных за совершение тяжких и особо тяжких преступлений.
Мы поговорили об этом с правозащитницей, главой фонда "Русь сидящая" Ольгой Романовой.
– Продолжается ли вербовка из российских тюрем?
– Российская тюрьма, как и все тюрьмы мира, устроена, как бассейн с двумя трубами. В одну вливается, с другой – выливается. Поэтому всегда есть что влить. Выливается, конечно, очень много. Колонии опустели. За последние два года закрыто 90 колоний. Заключенные в колонию практически не доезжают.
Корреспондент "Первого канала" даже выпустила репортаж. Она прибыла в женскую колонию и завербовала женщин для прохождения службы на войне в отряде "Эсмеральда". Женщины записались и ушли. Вербуют не только мужчин.
Но очень многие даже не доходят до СИЗО – люди, совершившие мелкие преступления, например, украли три пачки масла из магазина. Полицейские в момент их и задержания обязаны предлагать им отправиться на СВО, избежав наказания. Сначала полицейским доплачивали за каждого такого завербовать по 10 тысяч рублей, а теперь ставка доходит до 100 тысяч за завербованного. Это при том, что зарплата участкового милиционера в провинции – около 40 тысяч рублей.
Конечно, вербуют истово, и это отражается на статистике. По нынешней милицейской статистике, количество тяжких и особо тяжких преступлений увеличилось почти на 17%, тогда как общая преступность сократилась. Общая преступность вообще не доходит до судов, когда людей за мелкие кражи, за мелкие правонарушения берут на месте и тут же отправляют на фронт. А если ты совершил убийство или другое тяжкое преступление, тебя доводят до СИЗО, арестовывают, ты уже, будучи судимым, отправляешься на фронт, твое преступление фиксируется.
Мы видим, что Верховный суд очень сильно искажает судебную статистику. И судебную статистику мы можем узнавать только по таким статьям. Мы с адвокатом Иваном Павловым, который специализируется на "измене родине", "шпионаже", и статях, связанных с этим, смотрели статистику по этим статьям. И вдруг мы обнаружили, что у нас по судебным базам проходит почти в три раза больше дел, чем показывает статистика Верховного суда, который занижает в три раза количество осужденных по этим статьям. А здесь человек, который имеет доступ к статистике, к закрытым базам, нам ее дает. Спасибо ему за это отдельно. Я думаю, что это дело непредумышленное, но характерно очень сильный случай.
– То есть, человек не доходит до суда, сразу отправляется на войну, мы даже не узнаем о том, что такое преступление было совершено. Однако количество тяжких и особо тяжких преступлений растет. Это потому, что люди возвращаются с новыми навыками и совершают тяжкие преступления?
– Конечно. Когда ты уже прошел фронт, ты не будешь красть масло из магазина, а уже будешь что-то посерьезнее. Ты привык к крови. А еще ты точно знаешь, что будешь безнаказанным. Если ты один раз совершил преступление, два, три, семь раз, а тебя освобождают от наказания, берут на фронт, потом ты можешь вернуться и совершить новое преступление. И ты знаешь, что тебе ничего не будет. Тебя довезут до СИЗО, там ты напишешь заявление об отправке на фронт, потом уедешь туда же, откуда вернулся.
И хочу сказать, что по большому счету никакого массового возвращения еще нет. Есть раненые, те, которые уже не вернутся на передовую, есть мобилизованные, которым положен отпуск, контрактникам, а самое главное "вэшникам" (заключенным), отпуск не положен. Также это те, кто чудом остался на свободе после того, как был завербован "Вагнером", остался жив и через полгода вернулся на родину. Они, в принципе, уже все пошли по второму и третьему разу.
